С незапамятных времен охота и рыболовство были основными источниками пропитания у народов, живущих в суровых условиях Сибири. Эвенки и буряты, хакасы и алтайцы, тунгусы и ульчи даже в наши дни относятся к этим занятиям, как к священному действу, окруженному множеством магических ритуалов и примет.
Традиции мистерий и обрядов
Анимисты (от лат. anima – «душа») по своим традиционным верованиям, представители коренных сибирских народов одушевляли все предметы живой и неживой окружающей природы. В представлениях людей вода и камни, земля и ветер, горы и тайга имели своих могущественных духов, которые могли быть благосклонны к человеку, а могли и навлечь на него несчастья. Для жителя Сибири до сих пор каждый вид дикого или домашнего животного имеет своего духа-хозяина, или духа-покровителя, от воли которого зависит благополучие селения, племени, рода. С этим связаны многочисленные ритуалы-мистерии, например, праздники в честь лося и медведя, оленя и косули, осетра, моржа или тюленя.
Одним из главных обрядов таежных народов был обряд добычи охотничьего счастья, который проводился дважды в год – летом и зимой – и длился несколько дней. Мужчины нескольких селений, расположенных по соседству, прихватив с собой охотничий арсенал, собирались у родовых святынь – скал, камней, старых деревьев, обладающих особой силой. Надев на себя оленьи или медвежьи шкуры, участники ритуала начинали свой танец, стараясь тем самым околдовать таежных зверей и получить над ними магическую власть. Танцы чередовались с символической охотой на лося, медведя или белку, изготовленных из дерева, коры и кедровых шишек. При этом в качестве оружия охотники использовали особенные, передававшиеся из поколения в поколение «счастливые» луки и копья своих предков.
Немаловажную роль у коренных сибиряков играли и индивидуальные обряды. В частности, широкое распространение имели ритуалы очищения и жертвоприношений. Готовясь к охоте или рыбалке, мужчины постились не менее трех дней, омывали ладони, стопы и лицо водой, а в зимнее время протирали их жиром, ежевечерне вознося молитвы духам тайги или воды и прося прощения у будущей добычи. В ночь перед охотой люди отправлялись в родовые «места силы», где приносили духам жертвы: кусочки мяса ранее добытых животных, ритуальные лепешки, домашнюю утварь с сакральными знаками, нанесенными кровью животных или даже человека. У северных народов вплоть до начала прошлого века существовал обряд человеческих жертвоприношений, который совершался в трудные голодные годы.
Но большинство людей западного мира давно позабыли традиции своих предков и все больше доверяют \”магии\” науки. Вот и свою счастливую жизнь люди предпочитают делать сами. В представлении некоторых счастье – это материальные блага, в представлении других – развитие духа, а третьих – гармония души и тела. Последние все чаще становятся приверженцами велнес – стиля жизни, сочетающего в себе заботу о физическом теле, правильное питание, без стрессовую среда обитания, получение удовольствия от всех сторон жизни.
Тайны медвежьего культа
Северные тунгусы, эвенки и долганы в прежние времена зачастую приносили кровавые жертвы хозяину тайги -батюшке медведю. К дереву неподалеку от медвежьей берлоги привязывали пойманное мелкое животное или младенца мужского пола, который своим плачем должен был разжалобить зверя и упросить его даровать людям обильную пищу.
У сибирских народов считалось, что медведь («дедушка», «лесной старик», «когтистый») – предок современных людей и покровитель охотников -состоит в близком родстве с духами тайги и может влиять на их решения. Также охотники верили, что косолапый способен не только понимать человеческую речь, но и читать мысли людей. Человека, который лишь подумал о медведе или окружающей природе непочтительно, ждала неминуемая жестокая месть. Поэтому приготовления к охоте на медведя сопровождались особыми ритуалами, в которых принимали участие самые могущественные шаманы родов. В частности, у эвенков, кетов и ульчей устраивался специальный «медвежий праздник» с игрищами, ритуальными жертвоприношениями и неистовыми танцами, имитирующими движения медведя. После удачной охоты праздник продолжался.
Но теперь церемония сопровождалась поеданием мужчинами сырых кусков мяса с головы и лап поверженного зверя, а также его сердца, женщинам же доставалась задняя часть туши. После окончания праздника совершался обряд захоронения костей и черепа убитого животного. Считалось, что через 40 дней погребенные останки возродятся живым медведем, чтобы через год вновь стать добычей охотников. У северных тунгусов и селькупов было принято зашивать кости хозяина тайги в его же шкуру, после чего шаман в уединенном месте совершал ритуал «вдыхания жизни» в медведя. Советский путешественник и этнограф Игорь Скобелин, в конце 20-х годов XX века изучавший быт народов, проживавших в районе Подкаменной Тунгуски, однажды стал свидетелем подобного таинственного ритуала. Позже исследователь записал: «После часа битья колотушкой в огромный бубен местным шаманом, бесформенное медвежье чучело вдруг без видимых внешних воздействий стало совершать едва заметные движения лапами и головой, смотревшей перед собой страшными пустыми глазницами».
Шаманы на службе промысловиков
В совершении ритуалов промысловой магии чрезвычайно велика была роль шаманов. Служители традиционных языческих культов безошибочно указывали охотникам и рыболовам время, когда необходимо отправляться на промысел, а также место, где их ждала удача. Чтобы получить это знание, шаманы с помощью многочасовых камланий призывали духов природы, прося их вселиться в себя. По свидетельствам немногих очевидцев, в какой-то момент «лицо шамана преображалось и делалось нечеловеческим». Будто управляемый кем-то, он начинал совершать конвульсивные движения, издавая при этом нечленораздельные звуки, напоминающие рычание зверя. Собравшиеся вокруг шамана старейшины рода внимательно вслушивались в его странную речь, пытаясь уловить в ней особый сакральный смысл. После нескольких минут такого пугающего действа камлающий вдруг умолкал и падал без чувств, а затем, очнувшись, начинал пересказывать соплеменникам то, о чем ему поведали всесильные духи.
У северных народов, проживавших по берегам морей и крупных рек, бытовал обряд «кормления воды», освобожденной ото льда. Шаманы уединялись в так называемых родовых «местах силы» – на особых каменистых выступах или нависших над водой скалах, на заповедных островках или священных мысах. Если вернувшийся в поселок после этого обряда шаман сообщал людям, что духи еще не разрешают лов рыбы, никто из мужчин поселка не смел подходить к «неподготовленной» воде.
Волшебная сила амулетов
Согласно поверьям сибирских народов, особую удачу в охоте приносят сделанные шаманами амулеты. Заговоренные фигурки животных, магические браслеты из коры деревьев, сушеных трав, медвежьей i шерсти или конского волоса, кожаные повязки, а также так называемые маски-личины -схематично стилизованные головы волка, лисы или даже медведя – следовало надевать, отправляясь на промысел. Большую ценность у охотников имели наконечники стрел и ножи, изготовленные особым способом из костей добытого зверья. Известен обряд хакасов и бурятов, заключавшийся в расписывании шаманами тел охотников, когда при нанесении ритуальной татуировки использовалась кровь жертвенных животных.
Некоторые амулеты и обереги охотники мастерили самостоятельно. Секреты создания таких предметов бережно передавались от отца к сыну многими поколениями охотников. В частности, у тывинцев распространено предание о шайтан-шапке – магическом головном уборе, тайной изготовления которого владеют лишь несколько старинных родов. Шайтан-шапка делает охотника невидимым для зверей и позволяет ему без труда заполучить желанную добычу.
Даже в наши дни потомственные сибирские охотники используют элементы промысловой магии. И хотя непосвященными людьми это воспринимается как суеверие, знающим промысловикам она приносит настоящую удачу.
Сергей КОЖУШКО. Тайнв ХХ века.
